Футбольные мячи - Главная страница

Мяч: иногда его носят в кармане

Легко догадаться, что речь у нас пойдёт о теннисе , и, соответственно, теннисном мяче.
                      
Некоторые считают, что стремительное развитие российского тенниса в последнее двадцатилетие напрямую связано с увлечением им нашего первого Президента, а, соответственно, и множества других заметных лиц. Скорее всего, это и так, и не так. У нас были: Дмитриева, которая победила на юношеском Уиблдоне ещё в 1958-м; Метревели и Морозова со вторыми местами там же в 1973 и 1974 годах соответственно; множество полуфиналов в Большом Шлеме. С другой стороны – настоящие победы действительно начались в 90-х. Воссияли такие мировые звёзды, как Кафельников, Курникова, Сафин – само собой, Шарапова: впрочем, подробней об отечественных героях теннисного мяча мы поговорим позже. А поговорить есть о ком – это весьма объёмистый список с длинным перечнем серьёзных трофеев. Кстати, в последнем рейтинге WTA Шарапова – вторая, а Звонарёва – 10. В АТР, правда, ближайший из наших, Южный, только 35-й, но учитывая конкуренцию…

Мы не уверены, что всю эту замечательную плеяду вдохновил на подвиги вид Бориса Николаевича с ракеткой наперевес. Однако, увлечённость первых лиц государства каким-либо видом спорта, возможно, и впрямь оказывает некое мистическое воздействие. Так что, будем ждать побед в бадминтоне, горных лыжах… где ещё? Ну, в хоккее они у нас и так всегда были.

Впрочем, не будем гадать, и обратимся к истории этого замечательного вида спорта. Обратим только внимание на парадокс – у нас здесь столько чемпионов, а правила тенниса для большинства населения остаются какой-то головоломкой, и телевизионные трансляции на федеральных каналах не так уж часты.

Возможно, дело в том, что изначально теннис был игрой для избранных. Как утверждают историки, jeu de paume (попросту «игра ладонью» по-французски) ведёт свою историю с XI века. Возникла она во французских монастырях (что, вообще-то, спорно – неужели служителям Божьим нечем было себя занять?) Так или иначе – суть игры сводилась, в точном соответствии с названием, к отбиванию мяча рукой. Каким был этот мяч? К сожалению, никаких точных данных нет – но совершенно очевидно: он был маленький. Потому что иначе монахи отметились бы в истории изобретением волейбола.

Потребовалось всего полтысячелетия на появление ракеток и сетки. Такие вот неторопливые были времена – это вам не день сегодняшний, когда покупаешь за какую-то пугающую сумму самый продвинутый гаджет, а через полгода оказывается, что он безнадёжно устарел и годится только на то, чтобы гробить репутацию своего владельца.

Так или иначе, в XV - XVI вовсю играли испанские, английские и, в первую очередь, французские короли. Один из них построил теннисный зал в Лувре, другой, Карл IX, даровал теннисистам и ремесленникам, которые делали ракетки, право на образование гильдии – то есть, упрощённо говоря, профсоюза. О как! Может, король был просто в подходящем настроении или не очень адекватен? Нет, хроники, вроде бы, сберегли его высказывание, он назвал jeu de paume «…одним из самых благородных, достойных и полезных для здоровья упражнений, которыми могут заниматься принцы, пэры и другие знатные особы».

Играли, впрочем, и незнатные – правда, им приходилось делать это в открытом поле (а тогдашний теннис был спортом для помещений). Поэтому в 1600 году в Париже было больше двух с половиной сотен залов, а спустя несколько лет, как утверждают историки, во Франции этих самых залов было вдвое больше, чем церквей. За Ла-Маншем не отставали – Генрих VIII выстроил залы в Вестминстере и Хэмптон-корте – тот благополучно служит по назначению уже полтысячелетия.

Тем временем, простой люд уныло гонял мячик по грязным средневековым улицам… Право, есть о чём призадуматься – например, о том, какая тут может быть  связь с революциями, которые грядут в этих странах, по историческим меркам, буквально завтра.

Нельзя обойти вниманием и любопытнейшую ссылку на Вильяма нашего Шекспира…но оставим эту историю на следующий раз, для того чтобы связать средневековье с рождением того тенниса, который знаем мы.